Сегодня мне хотелось бы продолжить цикл статей об истории Павловопосадской платочной мануфактуры.
Платочное производство Лабзина и Грязнова в Павловском Посаде
Мода на узорные шерстяные шали пришла в Россию в начале XIX в. За столетие они приобрели популярность в разных слоях русского общества — от аристократии до крестьянства. Шали служили нарядным дополнением женского костюма, украшением светских и церковных интерьеров, из них шили одежду и даже облачения священников. В народной среде шали особенно ценили, берегли, в конце жизни передавали по наследству или жертвовали в церковь «для одежды на престол, жертвенник, аналой».
К середине XIX в. дорогие тканые шали стали постепенно вытесняться шалями с набивными узорами. Легкие, теплые и нарядные, они привлекали внимание не только красотой рисунков, но и сравнительно невысокой ценой. Такие шали выпускали более десятка фабрик, сосредоточенных главным образом в Москве и Богородском уезде Московской губернии. Одной из них была фабрика Я.И. Лабзина и В.И. Грязнова в Павловском Посаде.
Этому производству была уготована особая судьба: заняв к концу XIX в. лидирующее положение, фабрика работает и сегодня, являясь единственным в России предприятием такого рода, а павловская шаль, завоевав всенародную популярность, приобрела символическое значение. Наряду с сергиевскои матрешкой, хохломскои посудой, жостовскими подносами, она стала восприниматься как один из национальных символов России.
Прославившие небольшой подмосковный город нарядные шерстяные платки начали выпускать на фабрике Я.И. Лабзина и В.И. Грязнова во второй половине XIX в. К тому времени платочное предприятие, основанное в 1795 г. как шелкоткацкое, имело более чем полувековую историю.
Развитие возникшей в России в петровские годы шелковой промышленности привело к широкому распространению в подмосковных селах промыслов по изготовлению недорогих шелковых тканей, платков, лент. Больше всего шелкоткачеством занимались крестьяне восточной части Московской губернии, чему, в первую очередь, способствовало географическое положение района, через который по рекам Москва, Ока, Клязьма и сложившимся сухопутным путям осуществлялась связь Москвы с Волгой, а затем с Нижним Новгородом, Астраханью и другими городами. К тому же эта часть губернии была наиболее густо заселена, сельское хозяйство не обеспечивало нужд населения, и крестьяне уже в начале XVIII в. начали искать заработки на стороне, в том числе и на московских шелковых мануфактурах, где они получали первые навыки обработки и ткачества шелка. К концу века небольшие текстильные предприятия, объединившие вокруг себя ткацкий промысел края, стали открываться на местах. Так, в Богородском уезде Московской губернии в 1780-е гг. насчитывалось более 70 фабрик2, выпускавших разнообразные шелковые изделия.
В состав Богородского уезда входило большое торговое село Павлово, расположенное у слияния рек Вох-на и Клязьма. Росту торговли и промышленности села способствовали проходившие в нем еженедельные базары и ярмарки, которых в то время проводилось, по данным различных источников, от одной до трех в год. Купцы из разных городов привозили на ярмарки среди прочих товаров шелк-сырец и скупали «выделываемые здесь шелковые разных рук платки, крашенину и съестные припасы».
В 1797 г. в Павлове было 15 шелкоткацких фабрик. Среди них и фабрика крестьянина Ивана Дмитриева (Лабзина), на которой работало 12 вольнонаемных рабочих, вырабатывавших шелковые платки «средней руки», «длохой доброты»4. К 1812 г. фабрику унаследовал Семен Иванович Лабзин. В начале 1830-х гг. она принадлежала его сыновьям Еремею, Андрею и Ивану. Двое из братьев, Андрей и Иван, в 1842 г. уже числились в купеческом сословии.
